Истоки
В республике растет число преступлений экстремисткой направленности — об этом заявил министр внутренних дел РТ Асгат Сафаров на недавней коллегии министерства. Как было озвучено, в 2011 году сотрудниками полиции республики выявлено 18 преступлений экстремистской и террористической направленности, из которых 6 были совершены членами международной террористической организации казанской ячейки МТО «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», два – приверженцами идеологии «Ат-тифак валь-хиджра», девять – членами неформальных молодежных движений экстремистской направленности. Всего к уголовной ответственности по «экстремистским» статьям был привлечен 31 человек.
По информации экспертов, много лет анализирующих ситуацию в этнорелигиозной жизни Татарстана, приверженцы радикальных форм ислама стали проникать в республику ещё в начале девяностых годов прошлого века. Центрами распространения экстремистских идей стали крупные города Закамья – Нижнекамск, Альметьевск, Набережные Челны. Со временем радикалы появились в Казани.
Девственно-чистые в отношении всего, что касается религиозных дел, горожане, которым совсем недавно было позволено верить во что угодно, настороженно рассматривали молодых людей с окладистыми бородами, в серых почти до пят кафтанах и шапках такого же мышиного цвета. Кафтаны собирались у городских мечетей, что-то обсуждали, о чём-то негромко спорили, провожая пролетавших мимо казанцев равнодушными глазами, в которых порой мелькало едва заметное презрение. Казалось, что эти молодые люди способны одновременно находиться в двух разных мирах. В одном была унылая казанская улица, мечеть и поток струящихся мимо горожан, измотанных канителью опостылевших будней. В другом – проповеди о создании идеального исламского государства, священной задаче, которой необходимо добиваться всеми доступными, и прежде всего – вооружёнными способами.
Арабским умом
С получением де-факто независимости в 91-м году, Татарстан обрёл долгожданную для радикально настроенных татарских националистов свободу. Совободу, которую многие одиозные лидеры татарского национального движения, вроде Фаузии Байрамовой или лидера челнинского ТОЦ Рафиса Кашапова, воспринимали исключительно как уникальную историческую возможность создания на территории республики исламского государства.
Первым «звоночком» стал выход татарской мусульманской общины из Центрального духовного управления мусульман России и создание в 1992-м году своего собственного муфтията под патронажем Татарской партии национальной независимости «Иттифак». К концу 97-го года меджелис Молодёжного исламского центра «Иман» принял решение объединить духовную и светскую власть в республике. Главой этой новой, полусветской-полурелигиозной власти был заочно объявлен «имамовцами» тогдашний президент Татарстана Минтимер Шаймиев (хотя Шаймиев, который всегда подчеркивал важность толерантности в мультиконфессиональном обществе, на эту роль явно не подходил — прим.ред.). Первого президента РТ в «Имане» назвали не иначе как «первосвященником», и прямым текстом намекнули, что «сейчас наступил момент для приведения структуры нашей духовности в соответствие с установлением шариата».
В феврале следующего года главой Духовного управления мусульман Татарстана становится муфтий Гусман Исхаков, который наладил прочную деловую и финансовую связь с Саудовской Аравией, где, напомним, господствующий идеологией объявлен ваххабизм. Кроме того, новый муфтий стал сотрудничать с бизнесменами из Ирана, Эмиратов, Алжира и Кувейта. В Татарстан нескончаемым потоком хлынули делегации из арабских стран – советники, дипломатические миссионеры, коммерсанты и… проповедники. Последние с особенным рвением отправлялись в далёкую холодную Россию просвещать «тёмную» мусульманскую молодёжь.
Более 20-ти имамов от арабских фондов приехали работать в мечетях Закамья, которое впоследствии станет оплотом религиозного экстремизма в Татарстане. Кроме того, иностранцы стали преподавать в Российском исламском университете, который готовил будущих имамов для татарстанских мечетей, а также в медресе республики, открыто финансировавшихся арабскими фондами.
К ужасу многих татар-мусульман, новые духовные учителя татарской уммы отвергали традиционные обряды вроде поминок, 3-го, 7-го и 40-го поминания усопших и посещение могил – всё это объявлялось неверными, неправильными, противоречащими самому духу «чистого ислама» предрассудками. Но ещё больший ужас в среде татар-ханафитов вызывало то, что учения арабских миссионеров обнаруживают неподдельный, а потом массовый интерес у молодёжи Челнов, Нижнекамска, Альметьевска и Казани. К концу девяностых и началу нулевых всё больше молодых татар стали уезжать из республики на учёбу в арабские страны, прежде всего в Саудовскую Аравию. Впоследствии многие шакирды оказались в полевых лагерях Басаева и Хаттаба.
Первые попытки сопротивления
Проблему стремительного распространения ваххабитских идей в Татарстане стал тщательно изучать тогдашний депутат Госсовета РТ, юрист Фанавиль Шайморданов. В своих обращениях к прокурору республики и руководителю аппарата президента он не уставал повторять: «В республике умышленно насаждается ваххабизм. Прилагаю сотни письменных обращений мусульман, обеспокоенных этой проблемой. Они сообщают, что ваххабиты читают молитвы, нарушая их порядок, что противоречит порядку чтения намаза мусульманами-суннитами, изгоняют из мечетей имамов-суннитов. В республике создан муфтият, борющийся с классическим исламом, который наши предки исповедуют более тысячи лет».
Другим не менее активным противником исламских фундаменталистов стал бывший имам казанской мечети «Булгар», а ныне председатель Совета улемов Российской ассоциации исламского согласия (РАИС), директор казанского Центра изучения Корана и Сунны Фарид Салман, открыто критиковавший представителей Духовного управления мусульман республики как приверженцев ваххабитских идей. Однако ни Фанавиль Шаймарданов, ни Фарид Салман успехов в своём противостоянии с религиозными экстремистами не добились. Депутат Шайморданов ушёл в политическое небытие, так и не сумев донести властей всю опасность распространения религиозного экстремизма в Татарстане. Фарид Салман – один из лучших татарских богословов — был вынужден покинуть республику.
Воины Аллаха на Волге
В ноябре 1999 года на газопроводе Уренгой-Помары-Ужгород один за другим раздались три взрыва, и столб раскалённых газов поднялся в небо на пятьдесят метров. Теракт в Кукморе заставил ужаснуться всю страну, ещё не оправившуюся от взрывов жилых домов в Москве и Каспийске. По факту диверсии было возбуждено уголовное дело, расследованием которого занялись специалисты КГБ Татарстана. Правоохранителям удалось задержать группу из 12 молодых людей, которым было предъявлено обвинение в совершении диверсии, однако ни один фигурантов громкого во всех смыслах уголовного дела не признал себя виновным. «Аллах всё видит и всё знает. Я ни в чём не виноват», – заявил на суде один из обвиняемых Рамазан Ишкильдин. Террористы утверждали, что их подставили дагестанцы, которым удалось ускользнуть. Приговор – от 10 до 14 лет заключения – был оставлен без изменения.
Зимой 2004-го года в Казани были задержаны члены малоизвестной террористической организации, само название которой тогда мало кто выговорить с первого раза – Хизб-ут Тахрир аль Ислами. Экстремистов возглавлял 43-летний выходец из Узбекистана по имени Алишер Усманов. У задержанных изъяли гранату, взрыватель, тротиловую шашку, а также килограммы не менее взрывоопасной литературы и листовок, в которых шла речь о создании идеального исламского государства – халифата – от «моря до моря» (основная цель «Хизб-ут Тахрир аль Ислами», или «Партии исламского освобождения» — прим.авт.). Однако Алишер Усманов отверг все обвинения в причастности к деятельности «Хизб-ут Тахрир» в Казани, заявив, что вышел из организации в 2000-м году. Ново-Савиновский суд приговорил Усманова к девяти месяцам тюрьмы за хранение взрывчатки. После выхода на свободу экстремист исчез.
В январе 2005 года в Татарстане прогремел новый взрыв – рванул газопровод низкого давления в Бугульме. Зимой этого же года группа неизвестных людей безуспешно попыталась подорвать высоковольтную линию электропередач в Высокогорском районе Татарстана. Однако кульминацией взрывоопасной деятельности «воинов Аллаха» на Волге стало уничтожение группы боевиков в Нурлатском районе республики осенью 2011 года.
Экстремисты, которыми оказались 34-летний Руслан Спиридонов, 30-летний Альберт Хуснутдинов и 26-летний Алмаз Давлетшин, попытались отправить на тот свет начальника чистопольского отделения Центра противодействия экстремизму МВД по РТ, однако взрывное устройство, заложенное под днищем его «девятки», не сработало. Боевиков накрыли вечером 24-го ноября. Те заперлись в заброшенном доме. Обстреливали «собровцев» из автоматов и подствольных гранатомётов. Бойцы «СОБРа» не решились идти на штурм из-за плохой видимости, и это сыграло на руку экстремистам. Под покровом ночи они исчезли.
Министр МВД Татарстана Асгат Сафаров бросил на поиски трёх исчезнувших боевиков 500 полицейских, поднял спецназ, ОМОН, подтянул к деревне БТРы. Утром следующего дня боевики были обнаружены. В ходе очередной ожесточенной перестрелки все трое были убиты.
Деваххабизация
После нурлатских событий о стремительной радикализации ислама в Татарстане заговорил президент республики Рустам Минниханов, заявивший о поддержке традиционного для татар ислама ханафитского мазхаба (одна из правовых школ в суннитском исламе — прим.авт.) и противодействии распространению религиозного экстремизма. Закономерным итогом перестрелки в тихой нурлатской деревне стала отставка главы Духовного управления мусульман Татарстана Гусмана Исхакова. Пришедший ему на смену Илдус Файзов начал кампанию по деваххабизации мусульманского духовенства республики. Однако проблемы на этом не закончились.
По мнению руководителя Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований Раиса Сулейманова, много лет посвятившего изучению проблемы распространения идей религиозного экстремизма в республике, спецификой ваххабизма в Татарстане является то, что его приверженцы не бедные люди.
— Большой ошибкой всех исследователей, которые занимаются изучением религиозного экстремизма, сводить его появление исключительно к экономическим факторам как побудительным причинам для его распространения, — убеждён Раис Сулейманов. – Якобы ваххабитами становятся люди бедные, потому что именно финансовые причины их толкают к этому. Однако практика ваххабизма в Татарстане показывает нам, что его приверженцами являются бизнесмены, чиновники, вполне успешные люди. Бомжей среди салафитов не найдешь. Этих людей салафизм привлекает своей глобалистской идеологией – построением идеального, с их точки зрения, государства – исламского халифата, где все друг другу будут братьями и сестрами, где будет, в отличие от нынешних государств, социальная справедливость и торжество нравственности в том виде, как они ее понимают. А ускорить создание халифата можно вооруженным путем. И если не все татарские салафиты готовы лично взять оружие в руках, дабы вести вооруженный джихад, то, по меньшей мере, готовы помогать ему материально — деньгами, или морально — в информационном пространстве оправдывая боевиков и террористов, защищая их, ища для их поступков смягчающие обстоятельства. К сожалению, современное российское государство со всеми его недостатками дает гораздо больше козырей ваххабитам для его критики (коррупция, социальное расслоение, падение морали и др. — прим.авт.) и идеализации будущего халифата.
По мнению эксперта, кооперация ваххабизма и элиты Татарстана происходит по причине длительного нахождения многих салафитов на руководящих постах в системе структуры мусульманской уммы республики. Несмотря на объявленную муфтием Илдусом Файзовым кампанию по деваххабизации мусульманского духовенства Татарстана, многие приверженцы радикальных течений в исламе по-прежнему остаются имамами крупных мечетей в Татарстане, руководят мухтасибатами (районные управления ДУМ РТ — прим.авт.). А любые попытки осуществить ротацию кадров мусульманского духовенства, по утверждению Раиса Сулейманова, встречают отпор со стороны ряда высокопоставленных госчиновников, которые буквально требуют оставить на местах имамов-салафитов.
— Наблюдатели видят в этом и желание не портить отношения с зарубежными спонсорами исламских инвестиций, которые так охотно стремятся привлечь в Татарстан, — полагает эксперт.
По мнению Фарида Салмана, ликвидировать проблему распространения идей религиозного экстремизма в Татарстане можно, наращивая идеологическую борьбу.
— Сегодня многие религиозные деятели в том же Нижнекамске и Альметьевске открыто саботируют кампанию по поддержке традиционного ислама в республике, — убеждён Фарид-хазрат. – Как бы мы не говорили о популяризации ханафитского ислама в Татарстане, как бы ни рассуждали о том, что экстремизм у нас постепенно сходит на нет, всё больше молодых людей подпадает под сильное влияние идей религиозного экстремизма. Самые радикальные имамы, которые чувствовали себя прекрасно в период муфтиятства Гусмана-Исхакова, до сих пор выступают по татарскому радио. Складывается впечатление, что процент радикально настроенных элементов у нас значительно выше, чем носителей традиционной исламской идеологии.
Вместо эпилога
Последним эпизодом в террористической хронике Татарстана, после которого министр Асгат Сафаров заговорил о стремительном росте в Татарстане числа приверженцев радикальных течений в исламе, стал взрыв бомбы в жилом доме деревни Мемдель Высокогорского района республики 10-го января. Там мастерил бомбы 38-летний Рустам Юсупов, который, по информации правоохранительных органов, был сторонником всё той же «Партии исламского освобождения».
Террориста застрелили при задержании. Его 28-летнюю жену Ленизу отпустили после допросов. Руководство МВД отчиталось об успешно выполненной спецоперации, однако эксперты «Вовремя» склонны полагать, что активность религиозных радикалов в преддверии Универсиады будет лишь возрастать.
Глеб Постнов,
Вовремя:ру
30.01.12