Знали заранее
– Вы на митинг «За честные выборы» решили идти, когда узнали предварительные результаты голосования? – спрашиваю я у молодого человека интеллигентной наружности с белой ленточкой приколотой бантиком к нагрудному карману теплой зимней куртки.
– Нет, еще до выборов, – говорит он и смотрит с таким удивлением, словно другого ответа и не предполагалось.
Действительно, какие могли возникнуть сомнения в том, что выборы пройдут без вбросов и каруселей и будут признаны легитимными?
Вряд ли кто-либо из собравшихся на Пушкинской площади 5 марта в шесть часов вечера хотя бы допускал возможность честных выборах. И все пришедшие на митинг планировали свое участие в протестной акции заранее, еще до 4 марта. Начиная, наверное, с Болотной площади и проспекта Сахарова.
«Как здорово, что все мы здесь …»
Что же привело в зимний промозглый вечер всех этих людей на Пушкинскую площадь – традиционное место встреч влюбленных?
Погода и вправду была не по-весеннему мерзопакостная. Пальцы на руках и ногах отмерзли даже в зимних сапогах на меху и перчатках.
Снег мокрой жидковатой трухой лениво падал сверху, как будто внутри серого вертолета, с шумом кружившего над средоточием народного недоверия, находился человек, равномерно рассыпавший его сквозь пальцы, после чего липкие холодных ошметки приставали к одежде, сумке и очкам.
Унылую картину полувесеннего холодного и безнадежного вечера скрашивала все прибывающая и прибывающая толпа, состоящая из несогласных всех мастей и сословий, а также возрастов и не побоюсь этого слова – национальностей.
Школьники и студенты, люди интеллектуального труда и представители сформировавшейся не столь давно прослойки так называемого офисного планктона, безработные и пенсионеры и все-все-все собрались на Пушкинской.
Подхожу к доброжелательной даме средних лет, мол, а вы зачем пришли на митинг? Погода ведь плохая, а результаты были предсказуемы …
– Я пришла за тем, за чем и все. Заявить о том, что не признаю сфальсифицированных данных.
– А на что вы рассчитывали? Какой расклад не назвали бы сфальсифицированным? – спрашиваю ее.
– Если бы Владимир Путин набрал чуть более пятидесяти процентов, – говорит.
– То есть интриги относительно второго тура для вас не существовало?
– Нет, конечно, на это я и не рассчитывала.
После этого разговора мотивы, подвигнувшие людей выйти на улицу, становятся все менее очевидными.
Подумаешь, получил на десять процентов больше. А если бы не было прецедентов фальсификаций, и В. Путин набрал бы свои пятьдесят с лишком процентов. Что было бы тогда? Митингующие признали бы выборы легитимными и сидели по домам?
Мужчина за сорок, интеллигентный и в очках (одно другого не предполагает, разумеется — прим.авт.). Интересуюсь, какими судьбами он попал на митинг.
– Нет, – рассказывает Сергей, – на Болотной я не был – болел. Сюда пришел лишь затем, чтобы продемонстрировать власти, что ей не все можно.
– Против чего?
– Против того, что она (власть – прим. авт.) считает себя всесильной. Но это не так.
Иду дальше. Вижу – стоит женщина пенсионного возраста. Как потом выяснилось, Светлана Юрьевна – экономист по образованию, пенсионерка. Ее возмутило вчерашнее выступление Путина на Манежной и в штабе, поэтому она здесь.
– За кого вы голосовали?
– Пришлось за Прохорова, а за кого еще?
Социолог Ольга рассказала, что ее основное требование – принять 20-ю статью Конвенции ООН и сменить режим, при котором власть может узурпировать один человек. По ее мнению, надо расчистить политическое поле и дать доступ к власти другим.
А кому другим? Все пожимают плечами.
Ксюшу в президенты
Поразительно: люди выходят на улицу, объединенные неудовлетворенностью, недовольством. Не жизнеутверждающей идеей о построении нового светлого и даже идеального будущего, но готовностью высказать претензии, продемонстрировать усталость и изможденность от той политической обстановки (со всеми вытекающими), в которой им сейчас довелось пребывать.
Каким образом должен измениться курс политической ладьи и кто должен занять место у ее штурвала для обывателей вопрос, который пока остается без ответа.
И готовность выходить на митинги уже не кажется великим подъемом национального или, правильнее сказать гражданского, самосознания, а походит на безотрадную потерянность и отчаяние.
Сначала народу немного, относительно немного. Но когда толпа начинает уплотнятся, возникают опасения оказаться в самой гуще событий – стать беспомощным телом, зажатым в давке.
Толпа напирает сзади, от памятника великому русскому поэту, писателю и человеку, мечтавшему о том, чтобы пали оковы самодержавия: «…И на обломках самовластья напишут наши имена…»
Тебя сжимают справа и слева, становится страшно – вспоминается Ходынка, похороны Сталина (вспоминается, разумеется, по рассказам, книгам и телепередачам — прим.авт.).
– Я не вижу куда идти, не вижу перспективы, – говорит молодая девушка, медленно движущаяся в общем потоке.
С минуту я не могу понять, как следует расценивать это высказывание: как комментарий к сиюминутной ситуации столпотворения или как оценку будущего России.
На митинге встречаю совершенно разных людей – и шумные компании студентов и коллег, которые, кажется, просто пришли сюда, чтобы получить хорошую порцию драйва.
До меня доносится:
– А может, надо было выдвинуть кандидатуру Ксюши Собчак. Она вроде ничего – нормальная, – шутит молодой человек в толпе. А может, он говорит на полном серьезе.
Энергия масс или общественно-политическая сила?
Несмотря на обилие плакатов и баннеров, с разнообразными слоганами, глубоко и не очень проникнутыми ощущением причастности ко всему происходящему, к неизведанному грядущему и даже возможным потрясениям, обстановка вокруг уже с самого начала была лишена гражданско-патриотического пафоса в привычном понимании.
«Ждем перемен» Виктора Цоя, «31-я весна» «Ночных снайперов» задавали мероприятию особую тональность: это было нечто среднее между столпотворением перед концертом всенародно любимого исполнителя и каким-нибудь мало-мальски серьезным собранием, посвященном решению системных вопросов социальной сферы, например.
В общем гуле голосов не различается того серьезного и наболевшего, раздражающего и томящего, что привело сюда каждого в отдельности. В наличии сугубо индивидуальных интенций и мотивов можно убедиться только тогда, когда разговариваешь с конкретными людьми. В противном случае кажется, что собравшихся вынесла на площадь мощная стихийная сила, происходящая извне.
Митинговать модно
Проявлять интерес к политике, принимать активное участие в жизни социума да и вообще находиться по ту сторону баррикад сегодня снова в тренде. Может быть, к счастью, потому что мода на наличие ярко выраженной и активной гражданской позиции растолкает-таки богатырскую силушку, почивающую на печи тридцать с лишком лет, а дальше – как по писанному: «Россия вспрянет ото сна…» и далее по тексту.
С другой стороны, мода на митинги дает повод заинтересованным представить любую оппозицию как нечто безобидно-забавное, вроде марша секс-меньшинств (именно об этом мероприятии подумал в первую очередь Владимир Путин, когда впервые увидел массовый предвыборный митинг — по его словам, увидев белые ленты, он было решил, что это выражение соответствующих представителей общества в борьбе со СПИДом — прим.ред.). И не случайно в ночь выборов по каналу ТВ-Центр, после ряда сюжетов по главной теме показали репортаж о модельере, решившем создавать коллекции для митингующих. «Когда я в первый раз случайно оказался на предвыборном митинге, то увидел, что там все такие разряженные, — рассказывал герой сюжета по фоновую веселенькую музыку, — и я решил — почему бы не создать для митингующих готовую одежду?..» Надо ли говорить, что митингующие в сознании зрителя предстают не гражданами с альтернативным политческим волеизъявлением, а эдакими неадекватными фриками.
Мода недолговечна и имеет обыкновение уходить и вновь возвращаться, мы же хотим добротной, крепкой стабильности без потрясений, к которой можно прийти лишь осознанно, будучи движимыми собственным разумом , а не стихийным наитием.
Постфактум
Митинг «За честные выборы» по сути был не столько митингом за честные выборы, сколько митингом против узурпатора власти Путина.
Лозунги выступавших господ Немцова, Удальцова, Зюганова моментально приобрели антипутинский характер.
«Путин выехал на карусели», «Долой Путина», «Москва слезам не верит!» и так далее — вот самые приличные лозунги, вывешенные вчера на митинге.
Призывы выходить на улицу, обещания, что гражданской войны, социальных потрясений и девяностых годов уже не повторится, а просто произойдет смена власти и где-то на задворках признание выборов нелигитимными.
Однако краеугольный вопрос среди митингующих – персона ВВП и сконцентированная им власть.
И далее: недопуск единственного альтернативного кандидата Григория Явлинского, способного, по мнению присутствующих, составить должную конкуренцию еще пока действующему премьеру и будущему президенту.
По мысли устроителей протестной акции, видимо, получается, что легитимность выборов – это тогда, когда победу одерживает угодный именно тебе кандидат.
Господин Удальцов клянтся и божится не сойти с Пушкинской площади, покуда Владимир Путин не покинет Кремль.
И с каждым словом акция объединенной оппозиции, системной и внесистемной, приобретает все более шутовской и ярмарочный характер.
Становится как-то совсем безотрадно. Приходит понимание того, что на ближайшие шесть лет, скорее всего, – без шансов и без вариантов. Настоящий ветер перемен только задул, но вот в какую сторону? Поживем – увидим.
Александра Бушуева,
специально для «Вовремя:ру»
Москва-Казань
06.03.12