Кандидаты – «бренды»
Итак, «они сошлись, волна и камень, стихи и проза, лед и пламень, не столь различны меж собой». Пять кандидатов претендуют на высшую должность в государстве.
Каждый из них по-своему хорош. Некоторые — очень по-своему. Вне зависимости от того, какие они в жизни на самом деле, образ, созданный масс-медиа – это и есть восприятие их избирателями.
Начнем с Жириновского. Владимир Вольфович ещё с незапамятных времен, когда они совместно с Немцовым устраивали друг другу водные процедуры в прямом эфире, ассоциируется у большинства с хамством. Говорят, что как только камера от него отвернется, он становиться тихим, приличным человеком. Но в свете софитов к нему лучше близко не подходить.
Образ Геннадия Зюганова – это фирменный знак советского прошлого. Чего стоят «хоругви» с изображением Ленина и Сталина, которые носят с собой его сторонники.
Сергей Миронов – рубаха-парень, всегда готов постоять за справедливость. Здесь сложно определить, что от естества, а что от пиара.
Самый молодой кандидат Михаил Прохоров – новичок в политике. Но имидж светского повесы закрепился за ним задолго до его пришествия в большую политику.
И, наконец, явный фаворит предвыборной гонки – Владимир Путин — прочно ассоциируется как сильный лидер, защитник страны, человек, от слова которого зависит запуск многих социально-экономических процессов.
Программы кандидатов анализировать бессмысленно. Российский избиратель в подавляющем большинстве голосует сердцем, а не умом.
Нюансы левого уклона
Впрочем, программы кандидатов Зюганова и Миронова имеют столько же отличий, сколько их между разными сортами яблок: одни красные, другие – розовые. Корреспондент «Вовремя» поинтересовался у доверенного лица Миронова в Татарстане Фарида Фарисова, почему от «левых» нет единого кандидата. В ответ он услышал про выборы 1996 года, про то, что Зюганов – уходящий бренд и всё такое прочее. Но конкретного ответа озвучено не было.
Это ещё один аргумент в пользу того тезиса, что самолюбие в российской политике гораздо важней идеологий и программ.
Враг у стен
Похоже, это стал понимать и Владимир Путин. Начал он, как известно, с эпистолярного жанра. Его статьи (всего магическим числом семь — прим.ред.) в разных изданиях призывали к весьма положительным, но очевидным вещам. А 23 февраля он приступил к воздействию не на мозги, а на души избирателей.
Выступая на митинге в «Лужниках», Путин открыто предложил объединится перед лицом внешней угрозы. Корреспонденту даже на миг показалось, что неведомый враг уже стоит под Москвой. Ход психологически верный. Единственный недостаток — он объективно направлен на разъединение страны. Автоматически получается, что те, кто не поддерживают Путина – враги России. А какой с такими может быть конструктивный диалог.
И этот идеологический вакуум как раз и есть — корень всех бед. В том числе и избирательных.
Ни шагу назад, позади Кремль
Особые опасения вызывают два момента.
Первый – ни власть, ни оппозиция, похоже, не нацелены на переговоры. С одной стороны состав избирательных комиссий и механизм их формирования остался тем же. Поэтому никакие веб-камеры не помогут. Они физически уследят за всеми процессами на избирательных участках.
Огромная команда кандидата Путина (которая достигает и шахтеров, и руководителей регионов, и даже преподавательский состав далеких школ – прим. авт.), похоже, решительно настроена на то, чтобы их кандидат победил уже в первом туре. В победе Путина практически не сомневается ни один здравомыслящий человек. Вопрос лишь в количестве туров. Но если Путин с ходу наберет больше 50% голосов, определенная часть общества не признает такие выборы. По соображениям математической логики.
Делегитимизация президентских выборов (хотя бы даже в глазах меньшинства – прим. авт.) в будущем просто не может не привести к расколу в обществе. Гражданское общество, в таком случае, будет всё больше дистанцироваться от государства, вместо того, чтобы с ним сотрудничать. И хорошо, если сугубо мирным путем.
Против, но не за
С другой стороны, так называемая внесистемная оппозиция уже заранее не признает итоги только ещё предстоящих выборов. Её представители пытаются получить в московской мэрии разрешение на митинг 5 марта на Лубянской площади. А в мэрии им предлагают опять Болотную. Но зачем оппозиционерам Болотная? Разве можно уступить в столь «принципиальном» вопросе? В итоге сейчас, кажется, сошлись на Пушкинской.
В Казани тоже есть оппозиция. Это представители местного протестного движения – «яблочники», коммунисты, общественные деятели. В соцсетях казанцев призывают 5 марта прийти к памятнику Вахитову на… «народный сбор». Таким неожиданным термином пришлось воспользоваться татарстанским оппозиционерам, потому что исполком не разрешил им проведение митинга. Правда, в чем отличие митинга от «народного сбора», не совсем понятно. А полиции, возможно, будет совсем не понятно.
И так ведут себя практически все критикующие нынешнюю власть. Даже созданная после думских выборов Лига избирателей, куда вошли известные в стране и достаточно адекватные люди, тоже не смогла скоординировать действия по наблюдению за выборами ни с одним из кандидатов. Про власть и говорить нечего. Один из создателей Лиги – писатель Борис Акунин заявил, что просто испортит бюллетень. (Впрочем, Лига избирателей так и не разработала единые рекомендации для своих сторонников – прим. авт.). Среди предложенных кандидатов нет представляющего его интересы. К тому же призывает и партия «Яблоко», лидер которой Григорий Явлинский не был допущен до выборов.
Чем демократически настроенную общественность не устраивает кандидат Прохоров? Он же ясно изложил свои либеральные взгляды. У либералов всех мастей, как обычно, есть сомнения в том, что он – фигура самостоятельная. Ну, и конечно, он олигарх. Хотя олигархи (то есть люди не просто очень богатые, а контролирующие власть – прим. авт.) у нас в стране кончились примерно с 2003 года, когда посадили Ходорковского и Лебедева.
То, что политическая борьба (во всяком случае, легальная – прим. авт.) затруднительна без фигуры или партии, за которую нужно отдать голоса на выборах, никого из противников власти не смущает. Похоже, процесс борьбы для них куда важней результата.
При всем этом среди разных течений, которые относят себя к безусловной оппозиции нынешней власти, нет и тени единства. Естественно, у них нет и не может быть общей программы. Даже, например, такой продвинутый лидер внесистемной оппозиции, как Алексей Навальный, не может предложить внятную стратегию развития страны. Лозунг «Хватит воровать!» уместен как тактический, но политика от блогера отличает умение видеть перспективу.
Вообще, внесистемная оппозиция (вне зависимости от конкретных персоналий – прим. авт.) уже практически упустила отличный шанс возглавить стихийный протест, возникший после декабрьских выборов в Госдуму. Число «протестантов» и сейчас критично для власти. Только в Москве на митинги выходило порядка 100 тысяч человек. Вот только никто из оппозиционеров не смог предложить им внятный объединяющий лозунг, кроме «Долой Путина!» Нет позитивной программы.
Непримиримость и перманентная конфронтация между официальными структурами и отдельными сегментами гражданского общества наводит на очень печальные мысли.
Политический оксюморон
Но даже это не самое грустное. Современная российская интеллигенция (если, конечно, таковая ещё осталась – прим. авт.) в большом долгу перед народом. Обыватель, даже далекий от политики, совсем не глуп. Он интуитивно чувствует, когда что-то в стране идет не так. А задача интеллигенции сформулировать то, что витает в воздухе.
И даже более того, предложить какую-то национальную идею, кроме той, чтобы поесть побольше и поспать послаще. Желательно, чтобы идей было несколько. Для возможности выбора. Но пока что-то даже одной не видно на горизонте.
Отсюда у абсолютного большинства избирателей «каша» в головах. Коммунисты утверждают, что они и есть главные защитники малого и среднего бизнеса. Именно они должны создать наиболее благоприятные условия для его расцвета. Предварительно национализировав весь крупный бизнес.
А «Яблоко» или, к примеру, лидер Объединенного гражданского фронта и бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров постоянно к делу или не к делу поминают лихие 90-е и «воровскую приватизацию». Но при этом они считают себя демократами и либералами. Проклинают Путина, за то, что тот посадил Ходорковского. Как это может уложиться в одной голове?
Хорошим тоном даже среди «демократов» считается «пнуть» уже покойного Ельцина. А то, что Михаил Горбачев (ну, и ещё несколько человек – прим. авт.), которому сегодня, кстати, исполняется 81 год, развалил СССР – уже практически трюизм. Каков титан, однако!
Тут уж одно из двух. Либо ты придерживаешься либеральных взглядов и понимаешь, что без «лихих 90-х», когда сформировалась вся рыночная инфраструктура, не было бы «тучных нулевых». Либо клянешь «проклятых» Гайдара и Чубайса в купе с олигархами, которые «обокрали народ». Но в последнем случае не надо называть себя ни демократом, ни либералом, ни тем более борцом с «кровавым режимом».
Если ты утверждаешь, что третий срок Путина — это гарантия стабильности, которая как воздух необходима нашему государству, выходишь на Поклонную гору с лозунгом: нам есть, что терять, то будь добр оставь при себе свои жалобы на низкую зарплату или пенсию. Чтобы не потерять их.
А может, ты считаешь, что во все беды мира – это американский заговор, составленный с целью украсть всю мировую нефть или просто повеселиться, сняв про это блокбастер? Ты за особый мессианский путь для России, которой никогда не подойдет чужой опыт? Считаешь, что единственными союзниками и партнерами России в мире могут быть такие страны, как Китай, Венесуэла и Иран? Тогда смирись с тем, что твоя страна – не мировой лидер ни в какой области, кроме «высокой духовности»!
Идеологический разброд и шатание в умах российских граждан приводят к таким оксюморонам, как демократ, выступающий за социализм, или националист, ратующий за стабильность.
И эти картинки из политической жизни также не способствуют оптимистическому взгляду на будущее России.
В принципе, все это можно преодолеть. Для этого надо всего лишь научиться думать, выделять главное, отсекать второстепенное и, наконец, определиться с путем, по которому мы хотим идти. Но для этого должно пройти время, которого может не хватить.
Дмитрий Смирнов,
Вовремя:ру
02.03.12